В гости к мертвым
«Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце п...
«Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам»
Так писал великий русский поэт А. С. Пушкин, но в нашем обществе, к сожалению, не каждый разделяет такую позицию, достаточно посетить городские кладбище и это сразу становится видно. Далеко не все могилы ухожены, родственники то ли не знают о захоронениях, то ли забыли свои корни. Да и некоторые из тех, кто следит за состоянием захоронений предков, не считают нужным убирать мусор как полагается, иначе откуда берутся огромные мусорные кучи на территории кладбищ?
Да, в последнее время и администрация, и жители округа уделяют больше внимания порядку на погостах, мусорные кучи убираются силами спецтехники и волонтёров, проводятся субботники, но ведь, как известно, разруха в головах...
Наш международный обозреватель Юлия Абрамова даёт нам возможность узнать, как относятся к «отеческим гробам» и культуре захоронений в городах Европы. Возможно, нам есть, что почерпнуть?
БУДЬ В КУРСЕ: Юлия Абрамова. Родилась в 1979 году в Выксе. Окончила школу № 6, затем Волго-Вятскую Академию государственной службы по специальностям «Государственное и муниципальное управление» и «Переводчик в сфере профессиональных отношений». Восемь лет занималась организацией культурных проектов Государственного центра современного искусства — выставок, фестивалей, телепрограмм, конференций и пр. В 2011-м получила степень мастера истории искусства в Британском Открытом университете. С 2007 года живет преимущественно в Вене, занимается авторскими образовательными проектами в сфере изобразительного искусства. Часто и с удовольствием приезжает в Выксу для встреч с семьей и друзьями.
«Господин Смерть должно быть истинный венец», — поется в популярной венской песенке. И известная всем из сказки Андерсона мелодия про милого Августина тоже родом из Вены, а слова там тоже про смерть. В главном музее австрийского искусства Бельведер картина «Кладбище» Эмиля Якоба Шиндлера занимает почетное место, а саркофаг амазонок — жемчужина собрания Музея истории искусства. Более того, на центральном кладбище есть специальный музей, где можно не только увидеть много занимательного, но и полежать в гробу, так сказать, для пробы. Видимо, это жизнь в Вене пробудила во мне интерес к смерти, культурологический в первую очередь. И вот уже много лет во всех поездках я обращаю особое внимание на бытование мертвых, присматриваюсь к тому, как люди после жизни устраиваются.
Вид кладбища в в Шпитце-на-Дунае, Нижняя Австрия. Октябрь 2017
Среди самых запомнившихся адресов — катакомбы первых христиан святого Каликстуса в Риме. Лабиринты из ниш и полумрак церквей-комнатушек напомнили мне плацкартный вагон в поезде Москва — Берещино. Этрусские некрополи Черветери, где покоились состоятельные семьи, похожи на квартиру моего детства в м-не Гоголя — они меньше по площади, но также продуманно распланированы, а в некоторых из них даже сохранилось всё необходимое для комфортной жизни — мебель, кухонная утварь, запасы еды, правда, только в виде скульптурных изображений.
И, конечно, кладбище святого Марка в Вене. Каждую весну мы приходим сюда всей семьей, когда пышно цветут каштаны и сирень, и, прогуливаясь между уцелевшими могилами, мы пытаемся разобрать полустертые надписи на надгробиях: «Здесь покоится госпожа Элеонора Эрнст. Жена архитектора и подрядчика. Родилась 22 июля 1812. Умерла 21 января 1861», «Здесь покоится господин Иосиф Циммельберг. Устроитель развлекательных и цветочных садов и владелец дома № 80 в Видене. Род. 2 авг. 1782. Ум. 5 дек. 1865 в возрасте 84 лет». Где-то здесь в общей яме был похоронен Моцарт и периодически наше уединение прерывается колонной японских туристов, дисциплинированно марширующих к его кенотафу.
На каждом кладбище есть все необходимое для ухода за могилами — лейки, садовые инструменты, водопроводные краны каждые 10 метров. Кладбище поселения Гумбольтскирхен под Веной. Сентябрь 2017
Но оставив кладбища туристического значения путеводителям, я хочу рассказать немного о кладбищах действующих, они не менее интересны. Фасады домов и витрины магазинов не расскажут вам того о живущих в этом городе людях, что расскажут кладбища. Ведь место и состояние могил — очень честное свидетельство отношения людей не столько к смерти, но в первую очередь к жизни, к истории, к себе и к близким.
Если в Венеции живые живут на островах и ездят в гондолах, то и мертвые делаю то же. В городе, где каждый сантиметр суши каждый день отвоевывается у моря, под кладбище отвели отдельный остров Сан Микеле и кладбище, где, в отличие от остальных частей города, большинство посетителей — родственники усопших, а не туристы, нет неухоженных погребений. Правда в последний мой приезд в Венецию этим летом я заметила, что появилось очень много рекламы «экологических и экономных» погребений в море. По-моему это самый явный признак того, что венецианцы окончательно сдают город туристам, поскольку погребение без надгробия значит, что родственники не собираются посещать могилы усопших.
Эта похоронная гондола использовались для последнего плаванья венецианцев на остров Сан Микеле вплоть до 1960-х годов. Сегодня мертвых, как и живых, доставляют моторные лодки, а гондолы возят только туристов. Музей истории флота. Венеция. Август 2017
В старых городах на захоронения натыкаешься на каждом шагу. Стены и полы старых церквей выложены надгробными плитами, а парки и площади часто скрывают под собой старые могилы. Иногда здание, что кажется вам старой церковью, является ещё и старым оссуарием (по-русски говорят ещё «костница», место хранения костей) и, заглянув в прорезь, вы увидит эти самые старые кости. Но если вы приглядитесь внимательнее, то часто рядом со средневековыми плитами вы увидите новый камень или свежевыбитое имя. Там где инфраструктурные условия это позволяют, мертвецов стараются не тревожить и не теснить.
Это касается и могил чужаков. Каждый раз, когда мы отправляемся на прогулку на восток от Вены, в сторону России, я знаю, что в каждой деревне на кладбище я найду секцию с могилами советских солдат. В Австрии 216 советских захоронений с тысячами могил, и на какое бы из кладбищ я ни зашла, могилы всегда ухожены. На многих из них вместо имени написано «Унбекантер» — именно так — немецкое слово, означающее «неизвестный», написанное кириллическим шрифтом. Аккуратные могилы с цветами от местных жителей и редкими свечами от нечастых здесь русских. С мертвыми здесь не сводят счетов и это много для меня значит.
Кладбища в католических районах и особенно часто в небольших городках находятся в самом центре поселения. Это важно, ведь навещать умерших принято часто. Если вы зайдете в выходной день на кладбище, то увидите родственников поливающих цветы и зажигающих свечи. Специальные могильные свечи, горящие семь дней, в Австрии можно купить в каждом супермаркете. Это один из товаров первой необходимости. А перед Днем поминовения всех святых (1 ноября, нерабочий день) и Днем поминовения усопших (2 ноября) могильные свечи, а также специальные еловые композиции продаются буквально на каждом углу. В эти дни на кладбищах особенно людно.
Горящая лампада — важный символ воскрешения в католицизме. Шпитц-на-Дунае, Нижняя Австрия. Октябрь 2017
И чтобы внести ясность — 31 октября дети и любители не отягчённых смыслом увеселений празднуют Хэллоуин. Маскарады и вечеринки — дань современной массовой культуре и встречается в тех местах чаще, где культура традиционная уступает под натиском Голливуда, а это пока ещё не везде.
Когда я жила в пригороде Гамбурга я не сразу заметила синие ленты, обвязанные вокруг некоторых деревьев в лесу. Оглядевшись, я обнаружила доску с пояснением и узнала, что гуляю с ребенком по кладбищу. Повязки на деревьях обозначали те их них, что зарезервированы для захоронений, едва заметные номерки на столбах обозначают действующее захоронение. Прах усопшего помещается в биологически разлагаемую урну и закапывается под деревом, дерево же гарантированно защищено от вырубания на срок до 100 лет. Это в четыре раза дольше, чем стандартный срок аренды места на кладбище и модно, и экологично, поэтому такие погребения набирают в Германии популярность.
Отношение к местам погребения, к «отеческим гробам» с самого момента возникновение человеческой культуры — универсальный маркер состояния общества. Мы все смертны и мы все испытываем страх и благоговение перед смертью, вне зависимости от чего бы то ни было. Мне об этом говорит и заботливо устроенная могила двух детей эпохи неолита, и надгробный камень на двоих, заказанный римской матроной для усопшего мужа и для себя, и овации на «Антигоне» в Бургтеатре, и две пустых могилы Моцарта в Вене, и, конечно, приятная и привязчивая мелодия:
«Ах, мой милый Августин,
В гроб ложись, смерти жди!
Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, всё!»
Юлия Абрамова
2 ноября 2017, Вена. Фото Юлии Абрамовой
